1860-е годы в России – время «железнодорожной лихорадки». Строительство железных дорог было дело прибыльным и прогрессивным во всех смыслах! Вместе с прокладкой железных путей в самые глухие уголки огромной империи приходило экономическое развитие, городская жизнь, просвещение и культура. Недаром же инженеры-путейцы в императорской России были одними из самых культурных, образованных и нравственно сильных людей страны.
То, что прямой железнодорожный путь примерно посредине пересек Смоленскую губернию, не в последнюю очередь объяснялось стратегическим расположением нашего края. Так кратчайшим путем можно было в случае военной угрозы доставить войска к западным рубежам империи от древней столицы Руси. Именно этот аргумент использовали смоленское и московское земства, обращаясь к правительству за концессией на постройку дороги. В 1868 году правительственное разрешение было получено, и 15 декабря утверждается концессия на строительство железной дороги Москва-Смоленск.
Сооружение большинства железных дорог в те времена финансировалось частным капиталом, в том числе иностранным. На конкурсе наименьшую цену за постройку дороги предложило частное общество, учредителями которого являлись Рижский торговый дом А. Шепелера и К°, а также банкирский дом Зульцбах из Франкфурта-на-Майне. Победители конкурса брали на себя обязательство в течение трех месяцев после подписания концессии создать акционерное общество Московско-Смоленской железной дороги. Созданное предприятие обязывалось устроить за свой счет и под свою ответственность железную дорогу, владея ею затем в течение восьмидесяти одного года.
Строили дорогу смоленские мужики, и работа эта была большим подспорьем в крестьянском хозяйстве, сильно пострадавшем после неурожая 1867 года.
Торжественное открытие Московско–Смоленской железной дороги состоялось 19 сентября 1870 г. Через год дорога была оснащена телеграфной линией. Железнодорожный путь от Смоленска до Бреста длиной 632 версты был полностью построен в 1870-1877 гг. 1 июля 1896 г. железная дорога Москва–Брест была принята в казну.
Станция «Дорогобуж»
Железная дорога пересекла северную часть Дорогобужского уезда. Посредине этого участка, напротив города Дорогобужа и было решено устроить железнодорожную станцию. Назвали ее по ближайшему уездному городу – станция «Дорогобуж». Самое удивительное, что это название она сохраняла почти сто лет – до 1968 года. Уже и город возник Сафоново, а станция все еще называлась по старинке – «Дорогобуж».
Первоначально вокзал станции «Дорогобуж» был деревянным. Но в 1902 году на его месте было построено новое кирпичное здание. Вот как об этом писала губернская газета «Смоленский вестник» 21 июля 1902 года: «На станции «Дорогобуж» М.-Б. ж.д. воздвигается новое здание вокзала. Вместо прежнего деревянного вокзала будет каменный и гораздо обширнее прежнего. Здание вчерне уже законченное, в два этажа, стильное и очень красивое. Передний фасад нового вокзала украшен высокими пилястрами. Осталось, главным образом, внутренняя отделка, которую предполагается закончить к зимнему сезону».
На сохранившихся фотографиях августа 1912 года, запечатлевших встречу поезда императора Николая II, следовавшего в Смоленск на празднование 100-летия Отечественной войны 1812 года, мы можем во всей красе увидеть это красивое вокзальное здание.











Одновременно со станцией «Дорогобуж» возник и пристанционный поселок, в котором жили железнодорожники, разный служилый люд и торговцы. Он располагался в основном напротив вокзала, за речкой Величкой. И до сих пор старожилы эту часть города называют «поселком».
По сведениям 1904 г., в пристанционном поселке было всего 12 дворов с 32 жителями мужского пола и 33 женского. Здесь также находилась почтовая станция, 4 мелочные лавки, 2 булочные, мануфактурная лавка, 2 пекарни, склад керосина, аптека, 2 постоялых двора, склады леса.
Ближайшими соседями пристанционного поселка оказались сельцо Дворянское (имение дворян Лесли и Бегичевых, сейчас на его месте находится станция юных натуралистов) и хутор Толстое (имение А.М. Тухачевского, ныне район поселка Южного).
Захолустье?
Удивительно, но сохранилось даже литературное описание станции «Дорогобуж» вековой давности. Сын начальника станции В.Г. Сахновский в 1915 г. опубликовал книгу рассказов под довольно мрачным названием – «Захолустье». Есть в ней и рассказ, прямо относящийся к нашей теме. Он так и называется «На станции». Какими же глазами на место своего рождения глядел выпускник сразу двух университетов – во Фрейбурге (Германия) и Москве?
«…Станция тянулась полверсты. На дровяной платформе весь день бабы швыряли дрова в пустые вагоны, набивали их доверху, а ночью их отправляли в Москву. Грузили уголь на грязные и кривые платформы, привозили на шершавых клячах огромные кули пеньки и сваливали их прямо на грязный станционный двор; мужики целый день ругались и пили водку возле подвод, а потом уезжали с криками к кабаку «на горку». На горе стояла аптека, постоялый двор, несколько еврейских лавок; мимо капустных огородов тянулась проезжая дорога прямо в тощий кочковатый лес мимо двухэтажного помещичьего дома, с кривыми амбарами, с повалившимся забором вокруг темного липника, с заржавевшей пожарной машиной под почерневшим навесом, против скотного двора с раскрытой крышей. Под горой стояло несколько казенных домов с намазанным на крышах годом окраски, с тощим рядом акаций за штахетными заборами, с чахлыми сиреневыми кустами, между которыми в серой пыли в полдень, в самую жару, закапывались куры.
В домах жили служащие, они все носили шапки с кокардами и говорили совершенно особенным железнодорожным языком. Непременно и все они говорили: «вторая путь», все называли телеграммы «депешами», все говорили «мое фамилие», про поезда говорили, что они «прибывают и отправляются» и много, много было еще у них своих оборотов. В домах часто раздавался плач или крики. Ступеньки были заплеваны семечками, из окон выхлестывали помои и лили мыльную воду прямо с крыльца. Телеграфисты пьянствовали, да и все пили. Бывали драки при исполнении служебных обязанностей. Жандарм ходил на охоту, ловил бреднем рыбу с угольщиком и старшим телеграфистом, писал доносы и исполнял разные поручения по розыску краденых вещей. Сплетни у нас ходили самые невероятные. На станции был идиот, он бегал за людьми и коровами, ходил по квартирам, где пообедает, где его напоют чаем, и сидел он обыкновенно в телеграфе; он был старый, курчавый, узкоголовый, добрый, с большими яркими белками и жирной нижней губой; дети его любили; с ними он делился всем, что ему давали, но иногда дрался с детьми.
…В карты играли на станции каждый день или «на горке» в аптеке, или в приемном покое. Да, все мы там вели хмурую жизнь».
Театр и жизнь
Казалось бы, своим рассказом Василий Сахновский вынес окончательный приговор пристанционной жизни. «Хмурая жизнь»! Куда уж мрачнее? Однако, впечатлительный взор одного из самых образованных людей своего времени был слишком строг к маленькой станции и ее обитателям. Да и сам он был небезучастен к её судьбе.
С начала XX века и до 1917 г. начальником железнодорожной станции и участка пути был отец Василия Сахновского – Григорий Андреевич. Он возглавлял, действовавшее при станции добровольное пожарное общество. В 1906 г. по его инициативе в здании пожарной дружины «на частные средства и с пожертвованиями частными лицами книг» была открыта общественная библиотека. Жертвователями книг была местная интеллигенция – Василий Сахновский, уездный предводитель дворянства Александр Тухачевский, московский архитектор Василий Залесский (имение Шишкино, северная окраина нынешнего города).










Не отставала от Г.А. Сахновского и его жена – Л. Сахновская. Она возглавляла дамский комитет на станции, который устроил санаторий для выздоравливающих воинов русско-японской войны 1904-1905 гг., а затем принял деятельное участие в приеме раненных воинов в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг.
А пожарное депо стало местной театральной Меккой! Да еще какой! Душой театрального кружка стал Василий Сахновский, который станет в будущем выдающимся театральным деятелем нашей страны! В 1912 г. он вместе с известным режиссером Ф.Ф. Комиссаржевским создает театр имени В.Ф. Комиссаржевской, где впервые в полной мере раскрыл свой яркий талант театрального режиссера. Его талантливейшим учеником в эти годы стал начинавший свою театральную карьеру Игорь Ильинский. Позднее Сахновский будет руководить еще рядом театров, а с 1926 г. свяжет свою судьбу со МХАТом, в котором будет заведовать художественной частью и станет одним из создателей школы-студии МХАТа. Выдающаяся актриса О.Л. Книппер-Чехова называла Василия Григорьевича «единственным действительно интеллигентным человеком в советском Художественном театре».
А начиналось все со скромной сцены в пожарном депо станции «Дорогобуж». Здесь была неплохая сцена, уборные и декорации, а главное – страстные любители театрального искусства. Они собирались все вместе летом и ставили обычно две театральные постановки. В составе любительской труппы была владелица сельца Дворянское Н.П. Бегичева (позднее станет известной певицей в Смоленске), ее брат В.П. Лесли с женой, которая позже с успехом играла в московском театре К.Н. Незлобина.
Юрий Шорин

Вокзал железнодорожный